АКАДЕМИК ЖОРЕС АЛФЕРОВ:

23.09.2017

"АКАДЕМИИ НУЖЕН ПРЕЗИДЕНТ С АВТОРИТЕТОМ В САМОЙ ПЕРЕДОВОЙ ОБЛАСТИ НАУКИ"

Ветеран Российской академии наук, лауреат Нобелевской премии, вице-президент РАН Жорес Алферов будет одним из старейших академиков среди тех, кто примет участие в выборах нового президента РАН. Уже названы имена пяти кандидатов на эту должность. Кому коллеги окажут доверие и выберут своим лидером, станет известно в начале следующей недели. Мы встретились с ученым в Академическом университете, ректором которого он является со дня его основания.

- ЖОРЕС ИВАНОВИЧ, КАКИМИ КАЧЕСТВАМИ, НА ВАШ ВЗГЛЯД, ДОЛЖЕН ОБЛАДАТЬ НОВЫЙ ПРЕЗИДЕНТ РОССИЙСКОЙ АКАДЕМИИ НАУК?

- Прежде всего, он сам должен быть из передовой области науки и иметь международный авторитет среди своих коллег в мире. Такими на этом посту были президенты послевоенного времени - выдающийся физик, основатель научной школы физической оптики в СССР Сергей Иванович Вавилов, ученый в области прикладной математики и механики, один из идеологов советской космической программы Мстислав Всеволодович Келдыш, один из основателей советской ядерной энергетики Анатолий Петрович Александров. С двумя последними я был знаком и мог оценить масштаб их личности. Все они являлись крупнейшими специалистами в своем деле. К тому же президент должен понимать другие научные области - как технические, так и гуманитарные. Потому что наша академия это ведь не только физика, информатика, материалы, химия, это и история, и востоковедение, и славяноведение...

- ЕСТЬ ЛИ У ВАС СВОЕ ПРЕДПОЧТЕНИЕ СРЕДИ КАНДИДАТОВ В ПРЕЗИДЕНТЫ?

- Все кандидаты - люди, добившиеся признания как ученые. Лично я отдал бы предпочтение академику Геннадию Яковлевичу Красникову, работающему на переднем крае науки - в области микроэлектроники и физики полупроводниковых приборов. Он - генеральный директор научно-производственного объединения "Микрон", человек, который вырос в центре нашей науки и технологии - в Зеленограде. Он появился здесь в начале 80-х молодым инженером и вырос до руководителя крупного масштаба. Знаю Геннадия Яковлевича уже более трех десятков лет и с большим уважением отношусь к нему как к ученому и моему коллеге. Как деятель науки, он понимает и направление образования, которое нужно развивать сегодня, и соединение науки и технологии, что очень и очень существенно. К тому же из всех пяти претендентов он - самый молодой. Ему 59 лет.

- КАКИЕ ГЛАВНЫЕ ШАГИ НАДО БУДЕТ ПРЕДПРИНЯТЬ НОВОМУ ПРЕЗИДЕНТУ РАН, ЧТОБЫ БЛАГОПРИТЯТНО ВОСПОЛЬЗОВАТЬСЯ СВОЕЙ МУДРОСТЬЮ, ОПЫТОМ, АВТОРИТЕТОМ И ОТВЕТСТВЕННОСТЬЮ, КОТОРАЯ ВОЗЛОЖЕНА НА НЕГО?

- Я неоднократно подчеркиваю одну и ту же мысль, что будущее науки у нас в стране зависит от ее востребованности экономикой. Это главная проблема, которую президент РАН может решать только вместе с руководством страны. Насколько я знаю, у академика Красникова взаимодействие с руководством страны - хорошее. Президент Путин был несколько раз у него на "Микроне". Сегодня руководство страны в лице президента России и, думаю, не только президента, понимает, что без собственной микро- и наноэлектроники нам не жить и что это направление нужно развивать. Одновременно необходимо вести и перспективные научные исследования, которые будут определять будущее в этой области, и их технологическую реализацию. Это действительно принципиально важно для страны, которая хочет занимать передовые позиции в современном мире. Нам нужно иметь свою мощную электронную базу и наноэлектронику, соответствующие нанотехнологии. Поставлена задача проводить цифровизацию экономики. Но для этого мы должны иметь материальную базу и того, чего мы хотим цифровизировать, и самой цифровизации. А для этого необходимо том числе по-настоящему развивать современную электронику. От этого никуда не денешься. И здесь опять нет лучше кандидатуры, чем Геннадий Красников, работающий на этом стратегическом направлении..

- МОЖЕТ ЛИ НАША АКАДЕМИЯ НА СОВРЕМЕННОМ ЭТАПЕ ПОЧЕРПНУТЬ ЧТО-ТО ПОЛЕЗНОЕ ИЗ ОПЫТА ИНОСТРАННЫХ АКАДЕМИЙ?

- Думаю, что да. И вообще это важная составляющая работы РАН - взаимодействие с ведущими зарубежными академиями. Прежде всего - с Национальной академией наук США, Лондонским королевским обществом, с академиями наук Франции и Германии, в том числе с их обществами, которые пришли на смену академиям. Это обязательно. В этом процессе роль президента РАН тоже огромная. И обязательное условие - авторитет президента АН как ученого. Геннадия Яковлевича, может, не все знают, поскольку многие его работы шли для спецприменений. И тем не менее мне известно, что его хорошо знают в Германии, во Франции. И там, где его узнают, он получает большой авторитет.

- НА КАКИХ ОСНОВАХ ДОЛЖНО СТРОИТЬСЯ НАШЕ СОТРУДНИЧЕСТВО С ЗАРУБЕЖНЫМИ УЧЕНЫМИ?

- Мы может сотрудничать, проводить какие-то совместные исследования. Но лично я считаю абсолютно неправильной такую практику, когда мы приглашаем видных зарубежных ученых, платим им большие деньги и организуем такие проекты под их руководством. У нас по-прежнему много талантливых людей, и есть основа для партнерства на другом уровне. Тем не менее, наши учреждения не возражают от приглашения в руководители зарубежного видного ученого, поскольку в таких условиях не только он получает большие деньги, но что-то по этому соглашению сверх обычного финансирования получает институт, университет. Но это плохо, это не нужно делать.

- УДОВЛЕТВОРЕНЫ ЛИ ВЫ СУЩЕСТВУЮЩЕЙ У НАС СИСТЕМОЙ ГРАНТОВ?

- Грантовая система - вещь хорошая. Российский фонд фундаментальных исследований , ради бога, пусть существует и развивается. В первую очередь - для поддержки молодежи. Но у нас есть целый ряд различных фондов, которые выдают гранты. И к нам я отношусь, мягко говоря, очень скептически. При такой системе пройдохи, обладающие в этом деле соответствующей квалификацией, могут продавать одно и то же исследование нескольким фондам и получать несколько грантов фактически за одну работу, только чуть иначе названную. И с таким явлением бороться по существу невозможно. На мой взгляд, нужно поддерживать и людей, и учреждения и контролировать, как они тратят средства, каких добились результатов. Нельзя отрывать научную группу от организации, в которой она трудится. Думаю, в виде грантов нужно поддерживать, помимо молодежи, и отдельные направления, которые имеют стратегически важное значение.

- ЕСТЬ ЛИ У ВАС В АКАДЕМИ СОВЕТ СТАРЕЙШИН?

- Нет...

- НО ЗАСЛУЖЕННЫЕ ВЕТЕРАНЫ, ЛЮДИ С ОГРОМНЫМ ОПЫТОМ, ОНИ КАКИМ-ТО ОБРАЗОМ МОГУТ ПОВЛИЯТЬ НА СИТУАЦИЮ?

- Не знаю, не уверен... В советские времена многие решения у нас принимались только академиками. Например, был период, когда в выборах президента Академии наук СССР участвовали только академики. У членов-корреспондентов такого права не было. Какое-то время и член-корров выбирали только академики. Поэтому многие решения принимались значительно меньшим количеством людей. Академиков было двести, а сегодня их - больше тысячи! И еще примерно столько же член-корров. И все они участвуют в выборах президента. Я бОльшую часть их просто не знаю. Раньше я знал о заслугах всех своих коллег по академии, теперь это вряд ли возможно.

- ПО ВАШЕЙ ИНИЦИАТИВЕ В ПЕТЕРБУРГЕ РАНЕЕ НЕОДНОКРАТНО ПРОХОДИЛИ ВСТРЕЧИ НОБЕЛЕВСКИХ ЛАУРЕАТОВ, ЧТО ПОДНИМАЛО ПРЕСТИЖ ПЕТЕРБУРГА КАК ЦЕНТРА НАУКИ. БУДЕТ ЛИ ПРОДОЛЖЕНА ЭТА ТРАДИЦИЯ?

- Тут есть одна существенная вещь. Эти встречи проходили, когда Российская академия наук была Российской академией наук и когда наш научный центр РАН в Петербурге, который я возглавляю, действительно был научным центром, объединявшим учреждения не только Академии, но и другие научные учреждения. Сегодня Санкт-Петербургский научный центр волей реформы, проведенной в РАН в 2013 году, стал просто научным учреждением Федерального агентства научных организаций (ФАНО).

- ИСКАЗИЛАСЬ ЕГО СУТЬ?

- Конечно. Правда, если очень захотеть, то я, наверное, мог бы организовать такую международную встречу, но это мне гораздо сложнее уже. И организационно сложнее, и по финансам. Но поскольку я - ректор Академического университета, а у нас в университете среди почетных докторов - шесть Нобелевских лауреатов из разных стран, то мы вполне можем проводить такие сессии у нас в Академическом университете. (смеется).

- ЖОРЕС ИВАНОВИЧ, ЕСЛИ БЫ СЕГОДНЯ ВЫ ДЕЛАЛИ ВЫБОР - КАКОЙ НАУКЕ ПОСВЯТИТЬ СВОЮ ЖИЗНЬ, ВЫ БЫ ВСЕ РАВНО ПРЕДПОЧЛИ ФИЗИКУ ИЛИ ЗАНЯЛИСЬ БЫ ЧЕМ-ТО ДРУГИМ?

- На самом деле, когда делал выбор по окончании школы, то я ведь пошел не на физику, а на электронику, считая, что это инженерное будущее не только страны, но и всего мира. Причем электроника была тогда вакуумной. Я учился в ЛЭТИ на факультете электронной техники. В процессе учебы, я стал заниматься полупроводниками. А потом я попал на работу в Физико-технический институт, определивший мою дальнейшую судьбу. Ну а если бы я заканчивал школу сегодня, то пошел бы учиться... в Академический университет.

- КОТОРЫМ РУКОВОДИТЕ?

- Да... Поскольку в основу учебной программы здесь положено сочетание физики, электроники, программирования, матфизики, биологии и медицины. И на скрещивании всех этих направлений молодые люди могут найти свой путь в науку. И в процессе выбора в магистратуре ты можешь остановиться на чем угодно, чего твоя душа пожелает, потому что ты подготовлен уже достаточно широко.

- И ВСЕ-ТАКИ, ЕСЛИ ВОЗВРАТИТЬСЯ К ПРЕДСТОЯЩИМ ВЫБОРАМ, ЕСТЬ ЛИ В ВАШИХ НАДЕЖДАХ ЗАРЯД ОПТИМИЗМА?

- Дай бог, да!